Потом переехал в Бсмп-2 рядом с моргом
Там хоботом рыл во дворе ржавый слоник бесплодную землю
Прессованный прах наших предков
Бомжей городских, работяг деревенских
Которых великая стройка скурила
И выдула в небо задумчиво из крематорной трубы
Напротив как раз продавали гробы
И все мужички нелепой судьбы
Роились вокруг, потому что оно выделяло тепло
К ограде его, когда были совсем малыши
Прислоняли свои шалаши мы
И это не тень от забора, а что-то реально большое
Брало нас тогда под крыло
Бабай был водитель автобуса - сам из села
Когда он пустой после смены катился в депо
Умирая от рака, черёмуха пышно цвела
Мы висели на поручнях, как на лианах
Ломали компостер, копили билеты
Мы уже после смерти его догадались об этом
Мой прадед мечтал об одном
Дотла сгорал его дом три раза подряд
За третьим пожаром дед умер от разрыва сердца
Что бил вместо крови огонь из грудного жерла
В тот день вся деревня за час подтянулась к воротам двора его
Никто не сумел описать, но все помнили точно
Другой тридцать лет мёртвым был в лагерях
И однажды седым встал в дверях
Не поверила мать, не пошла обнимать
Пока тот ей не вытащил из рукава забитое плечо
И поняли все, что на койке небесной
Теперь есть свободное место одно
И лагерной песнею мамкину старую
Печку-сердечко сынок затопил горячо
Ещё сутки светилось, млело
Сиротело и высвобождало тепло
Весь из этого соткан тепла
Кто ради него стал зола стал зола
В груди моей женщины чиркнуло
Что-то от этого плача и по животу из сосков потекло
С этих пор навсегда поселилось в ней властное нечто
Которое жгло её жгло её жгло её жгло её жгло и пекло